Том 4. Письма 1820-1849 - Страница 30

Нессельроде К. В., 6/18 октября 1838

46. К. В. НЕССЕЛЬРОДЕ 6/18 октября 1838 г. Турин

Turin. Ce 6/18 octobre 1838

Monsieur le Comte,

Sa Majesté l’Empereur daignera-t-il me pardonner si j’ai différé jusqu’à présent à lui offrir mes actions de grâce pour ses derniers bienfaits?.. Si en ce moment même j’hésite encore?.. Quel hommage à offrir que celui d’une reconnaissance où il n’y a que du désespoir et des larmes de douleur?

Monsieur le Comte, j’ai tout perdu… Les mots, je le sens, ne signifient rien… Mais enfin l’homme n’a que des mots pour dire qu’il se sent blessé au cœur…

Et cependant le souvenir de ce dernier bienfait, de ce bienfait, tombé sur un lit de mort, me restera éternellement sacré… Ne s’adressait-il pas à celle qui n’est plus? N’est-ce pas la nouvelle de ce bienfait qui lui a valu sa dernière joie, le dernier mouvement de la satisfaction terrestre qu’elle ait éprouvé?..

Deux jours après s’est déclarée la maladie qui a brisé au milieu des plus atroces souffrances un des plus nobles cœurs que Dieu ait jamais faits.

Maintenant la voilà soustraite à jamais aux bienfaits comme aux douleurs de ce monde.

Mais à côté de son cercueil il reste trois enfants en bas âge… Il y a quelques mois leur mère, au prix des dernières forces qui lui restaient, a bien pu les porter à travers la flamme et les arracher à la mort. Mais cet effort a épuisé sa vie. Elle est morte à la peine… Ses enfants vivent, il est vrai, mais ils n’ont plus de mère, pour veiller sur leur enfance et pour protéger leur jeunesse…

Quant à moi… Monsieur le Comte, quelque douleur ou quelque honte qu’il y ait dans cet aveu… je ne suis plus rien, je ne puis rien. L’épreuve n’a pas été mesuré aux forces… Je me sens écrasé… Je peux bien pleurer sur ces malheureux enfants. Je ne peux pas les protéger.

Mais il y a Dieu et l’Empereur… C’est à leur double Providence que je les confie… Que celui, qui, il y a quelques mois, a recueilli au sortir du naufrage la mère et les enfants, maintenant que leur mère les a abandonnés ne retire pas sa main de dessus ces trois têtes orphelines.

Je suis avec respect, Monsieur le Comte, de Votre Excellence le très humble et très obéissant serviteur

T. Tutchef

Перевод

Турин. 6/18 октября 1838

Милостивый государь, граф Карл Васильевич,

Соизволит ли его величество государь император простить меня за то, что я доныне медлил принести ему изъявления моей благодарности за его последние благодеяния?.. Если даже и в эту минуту я все еще нахожусь в нерешительности?.. Какими словами высказать признательность, проникнутую лишь отчаянием и слезами скорби?

Милостивый государь, я все потерял… Слова, я это чувствую, не значат ничего… Но ведь у человека нет иного средства выразить, сколь изранено его сердце.

И тем не менее память об этом последнем благодеянии, об этом благодеянии, осенившем ее смертный одр, останется для меня навсегда священной… Не было ли оно обращено к той, которой уже нет? Не известие ли об этом благодеянии принесло ей последнюю радость, последнее светлое чувство, которое ей дано было изведать на земле?..

Два дня спустя обнаружилась та болезнь, которая, протекая в жесточайших мучениях, разбила одно из самых благородных сердец, когда-либо созданных Богом.

Теперь она навсегда избавлена и от благ, и от скорбей этого мира.

Но возле ее гроба остались трое малолетних детей… Несколько месяцев назад их мать ценою последних остававшихся у нее сил сумела пронести их сквозь пламя и вырвать их у смерти. Но это усилие стоило ей жизни. Она его не вынесла… Ее дети, правда, живы, но у них нет больше матери, которая блюла бы их детство и оберегала их юность…

Что до меня… милостивый государь, как ни горестно, как ни постыдно такое признание… я ни на что не способен, я сам ничто. Испытание не было соразмерено с моими силами… Я чувствую себя раздавленным… Я могу лишь проливать слезы над этими несчастными детьми. Я не могу о них позаботиться.

Но есть Бог и государь… Этому двойному покровительству поручаю я их… Пусть тот, кто несколько месяцев тому назад, после кораблекрушения, поддержал своей помощью мать и детей, теперь, когда она их покинула, не отнимет своей десницы от этих трех осиротелых головок.

С глубочайшим почтением честь имею быть, милостивый государь, вашего сиятельства покорнейший слуга

Ф. Тютчев

Тютчевой А. Ф., 16/28 декабря 1838

47. А. Ф. ТЮТЧЕВОЙ 16/28 декабря 1838 г. Генуя

Gênes. Ce 28 décembre 1838

Ma bonne Anna, mon cher enfant, je te remercie bien de ta lettre qui m’a fait grand plaisir, mon enfant. Je te remercie aussi des bonnes nouvelles que ta tante Clotilde me donne à ton sujet. Continue, mon amie, à mériter toujours que la tante Clotilde soit contente de toi, de ta docilité et de ton application, et aime-la de tout ton cœur, ainsi que la tante Hannstein. J’espère te revoir bientôt, toi et tes petites sœurs à Munic et je te recommande de les embrasser de ma part. Fais aussi mes compliments à la bonne Catherine.

Quand cette lettre te sera parvenue, la nouvelle année aura commencé… Puisse-t-elle être bonne pour toi et pour vous tous, mes chers enfants…

Adieu, Anna, prie bien le bon Dieu, et pense à ta mère…

T. T.

Перевод

Генуя. 28 декабря 1838

Моя добрая Анна, мое милое дитя, очень благодарю тебя за твое письмо, оно доставило мне большое удовольствие, дитя мое. Благодарю тебя также за добрые вести, которые тетушка Клотильда сообщает мне о тебе. Продолжай стараться, мой друг, чтобы тетушка Клотильда была всегда довольна тобой, твоим послушанием и прилежанием, и люби ее всем сердцем, так же как и тетушку Ганштейн. Надеюсь вскоре свидеться с тобой и твоими младшими сестрами в Мюнхене и прошу обнять их за меня. Кланяйся от меня доброй Екатерине.

Когда это письмо дойдет до тебя, наступит уже новый год… Пусть он будет добрым для тебя и всех вас, мои милые дети…

Прощай, Анна, молись усердно Богу и поминай свою мать…

Ф. Т.

Жуковскому В. А., 8/20 февраля 1839

48. В. А. ЖУКОВСКОМУ 8/20 февраля 1839 г. Турин

Следственно, если вам угодно, в 3-ем часу мы можем отправиться вместе к многострадальцу. Ф. Т.

Нессельроде К. В., 1/13 марта 1839

49. К. В. НЕССЕЛЬРОДЕ 1/13 марта 1839 г. Турин

Turin. Ce 1/13 mars 1839

Monsieur le Comte,

Il m’est pénible, plus que je ne puis le dire, d’avoir si souvent à occuper l’attention de Votre Excellence de mes affaires personnelles; mais jamais peut-être cette nécessité où je me trouve de l’en importuner ne m’a été plus pénible qu’aujourd’hui.

Sans entrer dans des explications qui seraient déplacées ici et qui probablement auraient l’inconvénient de ne vous apprendre rien de nouveau, c’est à votre indulgente bonté, Monsieur le Comte, c’est, je dois le dire, à votre générosité que je m’adresse, pour faire agréer à Votre Excellence la demande, en faveur de laquelle j’ose invoquer sa bienveillante intercession.