Тютчев
«Древности» возвращаю вам, любезнейший Михайло Петрович, с моею благодарностию. Насчет билетов — если 15 рублей кажется иным несколько дорого, то посылаю к вам 3 билета по 8 рублей.
К вашим услугам
Ф. Тютчев
Душевно благодарю вас, любезнейший Михайло Петрович, — и отпускаю вам все грехи, которые вы намереваетесь сказать священнику на исповеди, — отпустите мне мои — и примите уверения моего уважения и преданности к вам, с коими пребываю ваш покорный
Ф. Тютчев.
Отсылаю к вам, любезнейший Михайло Петрович, с моею полною благодарностию том Мерзлякова и два Жуковского и с покорнейшею просьбою одолжить меня, если можно, присылкою следующего тома Ж<у>к<о>в<ского> сочинений. Остальные ваши книги не замедлю вам доставить.
Вы, шуткою, просили у меня стихов. Я, чтобы отшутиться, посылаю вам их. Они, как увидите, довольно вздорны, но я утешаюсь по крайней мере тем, что это последние. Вперед ограничусь прозою, тем охотнее, что она весьма достаточна для изъявления вам моей преданности и уважения, с коими пребываю ваш покорный слуга
Ф. Тютчев.
Редко можно быть так кругом виноватым и иметь так мало извинений, как я имею. Ваши книги держу так долго — и вместо того, чтобы скорее прислать вам их, прошу вас ссудить меня еще раз первою частию — и второю, если такое баловство покажется вам не выходящим из пределов… Есть еще другое, которое и больше и приятнее для меня б было, а именно — пожаловать ко мне… Но вы решились не заставать меня дома — и так я должен буду вас подкараулить у вас, если вы еще не переменили квартиры.
Ваш покорный —
Тютчев
Извините меня, любезнейший Михайло Петрович, что я так долго мешкал прислать к вам книгу и тетрадь. Вчера воротились мы от Черепанова чрезвычайно поздно.
Смею попросить вас о Введении и Речи Давыдова. Пребуду навсегда вас, моего благодетеля, покорный слуга и постоянный проситель
Ф. Тютчев
Забыл у вас, любезный Михайло Петрович, мои крючковатые каналы и несмысленные промышленности. Да еще, если вам не нужны вопросы, то принесите их к Гаврилову, пожалуйста, а я вам сообщу следующие.
Vale и помни смерть и экзамен.
Ф. Тютчев
Что скажете о моем неугомонстве? Вместо того чтобы благодарить вас, любезнейший Михайло Петрович, я к вам с новыми просьбами. — Дайте, ради Бога, что-нибудь Гавриловского. Такое время пришло, что и Гаврилова надо.
Ваш Тчв
Давыдов, vindicta capiti imposita, сказал мне и Бычкову: «Vos non amplius morate», то есть обещал экзаменовать нас завтра. Итак, последний акт вашего милосердия и сердолюбия, пришлите мне, если можно, с вопросами Череп<анова> также и I т. Шрека и то, что́ он отметил. Еще же — и Гаврилова вопросы. Засим остаюсь
вас, милостивого государя
и через 10 часов кандидата,
покорный слуга
Тютчев
т. е. сегодня
Услышав сегодня, что вы в Москве, тотчас поехал к вам, любезный Михайло Петрович. Но как поймать удовольствия с первого разу довольно трудно, а должно наперед за ними гоняться, то и не удивило меня, что я не застал вас дома. — Приезжайте, сделайте одолжение, сегодня, если вам можно и если вам хочется одолжить вашего покорного
Тютчева.
Покорно благодарю вас за «Елоизу» — и прошу вас — «Confessions»… Какой том лексикона нужен вам? — Что знаете об этом сочиненьи Свиньина «Петербург и его окрестности»?..
Посылаю к вам, любезнейший благодетель мой, как вы назначили мне — за «Confessions» Руссо. Отчего ж не скажете вы мне, какой том нужен вам из моего лексикона?
Он и я, как вы должны быть уверены, всегда к вашим услугам.
Тютчев
P. S. Не знаете ли вы, где бы можно было достать это сочиненье Свиньина, которое, по вашим словам, желал бы очень прочесть.
12. Поутру
Говорил я, любезнейший Михайло Петрович, о Горации с Раичем. Он согласен уступить вам свою часть. И когда вам будет время, зайдите к нему. — Живет он, как вы, я думаю, знаете, в доме Муравьева на Дмитревке. — Сделайте одолжение — утолите мою жажду. Пришлите продолжение «Исповеди». Никогда с таким рвением и удовольствием я еще не читывал. — Сочинение это всякому должно быть занимательно. Ибо, поистине, Руссо прав: кто может сказать о себе: я лучше этого человека?