Том 4. Письма 1820-1849 - Страница 17

То, что я говорю, должно быть, покажется вам странным. Но, повторяю, я имею на то свои причины. И эта дань, воздаваемая ей мною, является лишь весьма слабым искуплением.

Тютчевым И. Н. и Е. Л., 9/21 мая 1837

34. И. Н. и Е. Л. ТЮТЧЕВЫМ 9/21 мая 1837 г. Фарнбах

Farnbach. Ce 9/21 mai 1837

Enfin, chers papa et maman, j’ai la satisfaction de pouvoir vous annoncer que dans quelques heures d’ici nous nous mettons en route. J’ai rejoint ici ma femme avant-hier et suis décidé à faire le voyage avec elle. Pour Nicolas, je le verrai plus tard, s’il plaît à Dieu. Selon toute probabilité, cette lettre précédera notre arrivée de peu de jours seulement. Comme nous voyagerons par voiturier, il nous faudra bien 11 à 12 jours jusqu’à Lübeck. Ma grande ambition serait d’y arriver pour le 3 juin/22 mai, jour du départ du bateau à vapeur. Ce qui fait que je pourrais espérer d’avoir le bonheur de vous embrasser avant que ce mois-ci ne soit pas écoulé.

Ma femme a reçu hier une lettre de ses enfants qui m’a un peu alarmé. Charles nous écrit que la santé de Dorothée allait mieux et qu’elle avait déjà quitté le lit. Mais aurait-elle été malade? Et qu’est-ce que c’était? Malgré la nouvelle du mieux, je ne suis rien moins que rassuré. Que le Dieu la protège…

Je suis bien coupable d’avoir si longtemps tardé à vous remercier, cher papa, de l’envoi de la lettre de change. Elle m’est parvenue au moment où nous avions le Gr<and>-Duc sur les bras, et ce n’était pas une petite besogne. Depuis les préparatifs du départ toutes ces dernières dispositions à prendre, en quittant définitivement les endroits où l’on a si longtemps séjourné! Tout cela a complètement absorbé mon temps… Enfin c’est fait et nous partons… Ce voyage tel que nous l’allons faire, ne sera pas sans désagrément. Mais vous êtes au bout et cela me suffit… Mais me reconnaîtrez-vous? Car je vous préviens que vous me trouverez prodigieusement vieilli. Ainsi vous voilà avertis…

Adieu, chers papa et maman, et puisse cet adieu être le dernier. Je baise vos mains et suis pour la vie votre tout dévoué fils. T. T.

Перевод

Фарнбах. 9/21 мая 1837

Любезнейшие папинька и маминька, рад наконец-то объявить вам, что через несколько часов мы пускаемся в путь. Третьего дня я приехал сюда к жене и решил ехать вместе с нею. Что до Николушки, я увижусь с ним позднее, если Богу будет угодно. По всей вероятности, это письмо опередит нас всего на несколько дней. Так как мы едем в наемной карете, путешествие до Любека займет не менее 11 или 12 дней; я очень желал бы приехать туда к 3 июня/22 мая, дню отплытия парохода. Таким образом, я надеюсь, что смогу обнять вас до истечения этого месяца.

Жена получила вчера от своих детей письмо, которое меня несколько встревожило. Карл пишет нам, что здоровье Дашиньки лучше и что она уже встала с постели. Да разве она была больна? Что же с ней было? Несмотря на известие о том, что ей лучше, я нисколько не успокоился. Да хранит ее Бог…

Я очень виноват, что так долго собирался поблагодарить вас, любезнейший папинька, за присылку векселя. Я получил его в то время, когда мы возились с великим князем, а это была тяжелая работа. А потом приготовления к отъезду, последние распоряжения, неизбежные, когда окончательно покидаешь место, где прожил так долго, — все это целиком заполняло мое время… Но вот, наконец, все готово, и мы уезжаем… Такое путешествие, как наше, не лишено будет неудобств, но конечной его целью являетесь вы, и это меня утешает. Но узнаете ли вы меня? Ибо предупреждаю вас, вы увидите, что я чрезвычайно постарел. Итак, я вас предупредил…

Простите, любезнейшие папинька и маминька, и да будет это прощание последним. Целую ваши ручки и остаюсь до конца дней моих вашим преданнейшим сыном.

Ф. Т.

Вяземскому П. А., 11/23 июня 1837

35. П. А. ВЯЗЕМСКОМУ 11/23 июня 1837 г. Петербург

Ce 11 juin 1837

Vous voudrez bien, mon Prince, pardonner, à mon défaut absolu de connaissances locales, la liberté que je prends de m’adresser à vous, pour vous prier de vouloir bien vous charger de faire remettre à qui de droit les 25 r<oubles> que je dois comme prix de souscription pour les 4 volumes du Современник. Il y a des choses belles et tristes dans le premier. C’est bien là un livre d’outre-tombe, comme dit Chateaubriand, — et je puis ajouter avec toute vérité que la circonstance qui me l’a fait tenir de votre main lui donne un nouveau prix à mes yeux.

Agréez, mon Prince, l’assurance de ma considération la plus distinguée.

T. Tutchef

Перевод

11 июня 1837

Благоволите, князь, простить меня за то, что, не имея положительно никаких местных знакомств, я беру на себя смелость обратиться к вам с просьбой не отказаться вручить кому следует причитающиеся с меня 25 рублей за подписку на 4 тома «Современника». В первом из них есть вещи прекрасные и грустные. Это поистине замогильная книга, как говорил Шатобриан, — и я могу добавить с полной искренностью, что то обстоятельство, что я получил ее из ваших рук, придает ей новую цену в моих глазах.

Примите, князь, уверение в моем особом уважении.

Ф. Тютчев

Тютчевым И. Н., Е. Л. и др., 8/20 августа 1837

36. И. Н., Е. Л. ТЮТЧЕВЫМ и Д. И., Н. В. СУШКОВЫМ 8/20 августа 1837 г. Петербург

Ce 8 août à bord d’Alexandra 2 h<eures> du matin.

Dieu soit loué. Et à vous, mille grâces vous soient rendues pour la bonne nouvelle. Je n’ai pas besoin de vous dire tout ce qu’elle m’a fait éprouver de sentiments à la fois…

Дашинька, друг мой, обнимаю тебя и новорожденного… благодарю, что поторопилась… Николай Васильевич, поздравляю вас… а вы, маминька… но для вас, маминька, у меня слов нет… День 7-го августа для вас останется памятен… Vous, cher papa, je vous remercie mille fois de n’avoir pas désespéré de faire parvenir à temps jusqu’à moi la bonne nouvelle. Maintenant je pars, le cœur bien plus léger et je m’en vais d’ici pour l’annoncer à toute l’Europe… Nous levons l’ancre dans deux heures d’ici. Votre messager vous dira le reste…

Теперь, узнавши о случившемся, я переживу с вами мысленно весь вчерашний день, с самой той минуты, как вы от меня воротились. Маминька, скажите ради Бога, как вы это всё вынесли?..

Сто раз обнимаю вас от всей души, и вас, папинька, и всех вас, и особливо героиню этого вели<кого> дня… и всех поручаю милост<и Божией>. Простите… и среди вашей радости поминайте о уезжающем, который один на море — но сердцем с вами… Простите… Из Любека получите от меня письмо…

Целую ваши ручки.

Ф. Тютчев

Мой Матиас, который светит мне фонарем, просил меня убедительно передать вам свою благодарность за подаренные ему вами два червонца. Я для великого дня обещал ему исполнить его желание.